Келсон с любопытством смотрел на Моргана.
— Что ты собираешься с ними делать? — он указал подбородком на инструменты.
— Хочу проткнуть тебе ухо, — бодро ответил Моргая. Он открыл бутылочку с бледно-зеленой жидкостью я смочил ею тряпочку, взял Глаз Рома, аккуратно протер его со всех сторон, особое внимание уделив золотому стерженьку, которым тот был вдет в ухо Бриона.
— Дункан, прочти мне два первых четверостишия ритуальных стихов. Я хочу убедиться, что делаю веж правильно, — он взял серебряную иглу и тщательно ев протирал, пока Дункан читал стихи.
Выслушав, Морган кивнул и положил иглу на стоя, на чистый лоскуток ткани.
— Хорошо. Следи за мной, а я проткну ухо Келсону, — и капля крови даст жизнь Глазу Рома. Затем мы коснемся этой крови Кольцом Огня, но будь осторожен, не бери кольцо голыми руками.
Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.
— Хорошо. Что я должен делать?
Морган подвинулся ближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани, снова смочив его зеленоватой жидкостью.
— Ты только придерживай ему голову, чтобы он не мог двинуть ею, — при этом он улыбнулся Келсону, желая подбодрить его. — Мы же не хотим, чтобы в его ухе образовалась дыра с палец величиной.
Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял в руку Кольцо Огня, стараясь не прикоснуться обнаженной кожей к металлу или камню. Гранатово-красные камни сверкнули из белого шелка, отразив темный блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.
Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер правое ухо зеленоватой жидкостью. Келсону стало холодно. Потянулась пауза: он понял, что Морган направляет иглу, затем раздался слабый щелчок — это игла проколола кожу, войдя в мочку уха, а затем второй — игла вышла с другой стороны. Боли не было.
Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол был хороший, игла прошла там, где надо. Легким движением Морган выдернул иглу и вытер ухо второй раз. На входном и выходном отверстиях появились две капельки крови. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек, а затем опустил его так, чтобы Келсону было видно.
Они смотрели все трое. Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний огонь. Морган вспомнил, что таким он всегда был в ухе Бриона.
Как только Глаз Рома закончил свое неожиданное преображение, Морган коснулся им Кольца Огня, который держал Келсон. В полном соответствии со своим названием кольцо начало разгораться глубоким гранатовым светом, каждый из камней в кольце излучал сияние.
Морган вздохнул, снова вытер ухо Келсона и вставил туда Глаз Рома. Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона — первое требование ритуала выполнено. Вот он — первый признак прихода могущества!
Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно завернул его в шелковую ткань, до завтрашней коронации оно не понадобится. Возвратившись к столу, он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с Малиновым Львом на крышке.
Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал третье четверостишие.
— Так мы откроем коробочку, Морган? — спросил мальчик, осторожно вертя ее в руках и прислушиваясь: ему показалось, что там, внутри, раздаются какие-то таинственные звуки.
Мальчик поднес коробочку поближе к уху, и вдруг она издала громкий музыкальный звук, который тут же прекратился, едва удивленный Келсон опустил руку.
Дункан подошел ближе, а потом заговорил:
— Попробуй еще раз, Келсон.
— Что?
— Поверти ее в руках.
Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не поднося близко к голове. Морган заметил это.
— Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, — предложил он.
Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.
— Теперь дотронься до Глаза Рома, — приказал Морган.
Келсон повиновался, и тут же раздался мягкий музыкальный щелчок — это приоткрылась крышка коробочки. Келсон опустил коробочку и открыл крышку полностью. Там лежал Малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом. Малиновый Лев не был в действительности малиновым. Просто какой-то хранитель королевских драгоценностей в древности перепутал номер в каталоге. Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась. В действительности это был герб Халданов: Золотой Лев, стоящий на задних лапах, фоном для него служила малиновая эмаль. Эта массивная брошь размером с человеческий кулак, с тяжелой застежкой на тыльной стороне, была произведением искусства древних искуснейших ювелиров Конкардина.
Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата. Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой:
И теперь, когда Глаз Рома увидит свет,Освободите Малинового Льва в ночиНепреклонной зловещей рукой.Зубы Льва вонзятся в плоть, и появится Могущество.
Келсон вертел брошь туда-сюда и затем взял ее в левую руку.
— Непреклонной зловещей рукой… это я понимаю, но… — он положил брошь на стол. — Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах. Он смотрит на нас.
Морган был озадачен:
— Ну и что?
— Разве ты не видишь? — продолжал Келсон. — У него же нет зубов, их не видно. Гвинедский Лев — и без зубов!
Морган нахмурился и поднял брошь.
— Нет зубов? Но это невозможно. Если нет зубов, нет ритуала. А если нет ритуала…
Келсон осторожно коснулся броши, а затем его невидящий взгляд остановился на полированном столе. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так как Келсон знал ответ.
И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во всем теле Келсона. Существовал только один вариант окончания фразы:
«Если нет ритуала, он должен погибнуть».
Глава IX
У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!
Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть, внимательно рассматривая.
Где-то — он не мог припомнить где именно, возможно, в каких-нибудь древних трудах по высшей магии, которые он читал много лет назад — ему встречались упоминания о подобных вещах: о двойном смысле, игре слов, странных терминах, непонятных для непосвященных… Ну, конечно!
Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.
— Да. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления которых требуется мужество.
Келсон встал, на его лице отразилось сознание того, что он тоже понял смысл ритуальных стихов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
